Почему в мире существуют разрушительные процессы? Откуда берется зло, война, боль, конечность, смерть?
Как ни странно, на все эти (казалось бы, риторические!) вопросы можно дать вполне незамысловатый ответ.
Мы существуем во времени. А свойства времени таковы, что чтобы возникло нечто новое требуется, чтобы нечто старое ПРЕКРАТИЛО БЫТЬ.
Любая новизна отрицательна по отношению к старине, которую она сменяет.
«Сменяет»… Значит, прекращает…Значит, «уничтожает».
Увы, и в первом, и во втором, и в третьем случае мы говорим об одном и том же.
Распад – синоним конца, остановки, прекращения.
Но за концом чего-либо наступает начало чего-то следующего.

Год назад на месте этого дома стоял пустырь. Сегодня мы видим дом. Но где же пустырь? Его больше нет…

Однако, есть смысл выразиться еще поинтереснее: каждый шаг вперед есть в то же время и шаг назад, ибо предполагает отрицание того, что было.
Ключевое слово здесь «Отрицание». Прекращая что-либо, я отрицаю его. А отрицая, я совершаю шаг назад.
Двигаясь вверх, я двигаюсь вниз…Прибавляя, отнимаю…Созидая, разрушаю…Звучит странно?
Но попробуем разобраться в этом «фокусе».

Представим себе, что есть исходное качество. Условно назовем его Настоящим Средним (0). Следующее, более прогрессивное качество будет называться Высшим (новым) (+), а предыдущее, более простое - Низшим-предшествующим (-).

Что получится, если оттолкнуться от Среднего?
Оттолкнуться куда? - возможно, поинтересуетесь Вы. Может, вверх? Или, все-таки, вниз?
Увы, так вопрос не стоит.
Отталкивание - это уход в обе стороны. Отталкивание - это акция и реакция одновременно.

Так неужели Закон Разрушения неумолим?
И да, и нет. Мы не можем избавиться от его действия, находясь во времени. Но мы также не можем говорить о его наличии на безотносительном уровне.
Реакция играет исключительно негативную роль, ибо противостоит основному (положительному) вектору развития. Всякий раз реакция неизбежно связана с развитием и столь же неизбежно противостоит ему. Именно поэтому она требует отрицания самой себя, т.е. ТРЕБУЕТ ПОГАШЕНИЯ.
Сложите «Отрицание» и «Утверждение», плюс и минус. Что Вы получите в итоге? Правильно, Сохранение имеющегося!

Постойте, возразите Вы мне. Год назад на этом месте был симпатичный пустырь. Сегодня его нет! И того, прежнего пустыря уже не будет, даже если дом будет когда-нибудь снесен, а на его месте возникнет новый пустырь…Новый, а не этот!
А Вы уверены, что тот – первый пустырь куда-то исчез, а не продолжает СУЩЕСТВОВАТЬ, хотя и невидимо для вас?

Небытие (прекращение) – великая иллюзия, порождаемая временем с его относительностью.
На самом же деле Небытие суть Великое Ничто.

Утверждая предыдущее, мы отрицаем его. Но соединяя «отрицание» с «утверждением», мы…возвращаемся к предыдущему !

Если Вы нечто отрицаете, Вы зависите от него, т.е. - подчиняетесь ему.
Если Вы одновременно предпримите движение в обоих направлениях - вперед и назад, то в результате получите стояние на месте: противоположные движения погасят друг друга.
Именно это и происходит в ходе реакции (отрицания). Вот и получается, что когда новое отрицает старое, оно является лишь мнимым (кажущимся). Нам только кажется, что при отвергании прежнего новое (другое) создается. В действительности, ничего подобного не происходит. А что же происходит?
Ответ: ПОДМЕНА нового (кажущегося) старым - реальным.
Обратной стороной ЛОЖНОЙ НОВИЗНЫ является СКРЫТАЯ СТАРИНА. В результате отрицания старое никуда не уходит - оно продолжает существовать, но уже скрываясь за новой "маской".

Парадокс, однако, состоит в том, что при всяком изменении к движению вперед (утверждению) всегда ПРИМЕШАНО движение назад (отрицание). Иначе говоря, когда мы отталкиваемся от настоящего, мы отталкиваемся сразу в обе стороны.
Невозможно ПЕРЕЙТИ к новому, не отвергнув при этом имеющееся. В свою очередь, "отвергая" мы отступаем назад.
В начале мы не просто создаем новое - мы создаем новое ценой возвращения к старому (отрицание).
На самом же деле, как я уже показал, отрицая нечто, мы никуда не движемся - это лишь иллюзия движения. В этом случае мы остаемся на месте.
Чтобы двинуться вперед - совершить ШАГ РАЗВИТИЯ от Настоящего , мы обязаны принять Настоящее, чтобы оттолкнуться от него.
Мы должны избавиться от Отрицания, поставив на его место акт Сохранения.
Но почему же отталкивание обязательно требует принятия?
Дело очевидное. "Три" включает в себя "два", а "два" включает "один".
Меньший отрезок пути - часть бОльшего, но бОльший путь нельзя представить без включения в него меньшего отрезка.
Принятие есть включение, а включение есть отталкивание.
Отталкивание = Освобождению, т.е. приобретению независимости от старого.

Как только мы НЕ отвергли, а приняли настоящее, мы оттолкнулись от него - совершили шаг вперед, тем самым - преодолели настоящее. И создали новое.
Но и это еще не все. Для того, чтобы существующее могло сохраниться, оно ОБЯЗАНО преобразиться – обрести новое качество, перейти на следующий уровень.

Сохранив новое через отталкивание от предыдущего, посредством принятия предыдущего, мы переходим к третьему - заключительному такту цикла - собственно Утверждению (+).

Во всей схеме он представляется самым интересным.
Такт Утверждения несет на себе сразу несколько смысловых аспектов. С одной стороны, он констатирует новизну как некую окончательную, безотносительную, СОСТОЯВШУЮСЯ и ЗАВЕРШЕННУЮ данность. Новое утверждено уже не в отношении к старому, а само по себе, не нуждаясь ни в каком отталкивании от былого. С другой стороны, Новое теперь не просто независимо от старого, а позитивно по отношению к нему. Старое представляет по отношению к Новому не предмет преодоления, а положительную ценность - предмет стремления. Но эта ценность несводима к простому копированию или буквальному повторению. Нет, в своем стремлении Новое ПРЕОБРАЖАЕТ СТАРОЕ, дает ему, так сказать, "вторую жизнь". Это свойство можно назвать реанимацией.
Старое выходит не прежним, но приобретающим иной дополнительный смысл и значение. Оно становится ценным. И другим.
Прежде Старое преодолевалось и сменялось Новым. Теперь оно возвращается, приходит опять. Но только возвращенное Старое теперь само делается Новым.
Подчеркнем особо это различие:
Если на такте сохранения (принятия), старое является необходимым средством (обязательным для осуществления шага вперед), то на такте утверждения оно выступает ценностью - объектом любви и особой заботы. Это отношение, как видим, прямо противоположно тому, что имело место на первом - отрицательном такте.

Данное преображение легко продемонстрировать на стандартном цикле жизни любой вещи, созданной человеком.
Сначала вещь является современной и актуальной. Затем она устаревает, интерес к ней падает почти до нуля. Затем она становится антиквариатом и ее ценность возрастает еще больше. Однако, в отличие от функциональной вещи, призванной приносить утилитарную пользу, ценность антиквариата не сводится к утилитарному значению – антикварная вещь является САМОЦЕННОЙ. Ее ценность безусловна и вневременна. АНТИКВАРНАЯ ВЕЩЬ ВСЕГДА СОВРЕМЕННА, будучи при этом старинна.
Мало того. Ценность антикварного предмета имеет свойство только возрастать со временем.

Вот мы и подошли к обоснованию великого закона:

Стандартный цикл развития состоит из трех тактов - 1) Отрицания, 2) Сохранения (принятия) и 3) Утверждения.
Самое интересное, что на всех этапах развития утверждение (+) всегда соседствует с отрицанием ( - ), и всегда погашает его упомянутым выше способом.
Отрицание всегда противостоит Утверждению, всегда подмешано к нему, и всегда выступает объектом преодоления.

Все такты вписаны в стандартный цикл так, что каждый "шаг развития" вмещает в себе упомянутые три фазы:

1) НА ПЕРВОЙ СТАДИИ НОВОЕ ОТРИЦАЕТ СТАРОЕ, т.е. подчиняется ему, 2) НА ВТОРОЙ - СОХРАНЯЕТ И ОТТАЛКИВАЕТСЯ ОТ НЕГО, 3) НА ТРЕТЬЕЙ- ПРЕОБРАЖАЕТ ЕГО (в себе)

Легко убедиться в том, что этот закон пронизывает всю историю Вселенной. Но довольно интересно рассмотреть как действие этого универсального закона отражается на всеобщей истории человечества (и, что особенно интересно - нашей замечательной страны).
Возьмем ряд ключевых стадий в эволюции общества последних 5 веков: 1) Абсолютизм, 2) Национализм, 3) Демократия, 4) Неолиберализм.

На каждой из этих стадий в центре внимания находились и приоритетными считались, соответственно:
1) Правитель (монарх) -до 1789 года
2) Нация (общность) -с 1789 по 1918 гг.
3) Общество -с 1918 по 1985 гг.
4) Каждый Индивид -примерно с 1985 г.

С точки зрения развития каждое качество (состояние) является прогрессивным или реакционным в зависимости от последовательности и соотношения с предыдущими состояниями.Так, национализм 19 века прогрессивен по отношению к абсолютизму 17-18 веков, но реакционен по отношению к эгалитарной демократии 20 столетия. В то же время, эгалитарная демократия, постулирующая участие всех и волю большинства, реакционна по отношению к либеральному индивидуализму, т.к. последний стремится учесть голос каждого и предоставляет человеку еще и возможность персонального самовыражения. В этом смысле, каждая стадия развития включает в себя положительные свойства (достижения) всех предыдущих и дополняет их следующим.
Напротив, значение реакции состоит в попытке не развить, а отвергнуть положительное содержание предыдущей стадии. К счастью, каждый раз попытка ОБРЕЧЕНА НА ПОРАЖЕНИЕ.
Это еще не все.
Помимо отрицательного противоречия, подлежащего погашению через прямое отрицание, существует еще и положительное - ОСЕВОЕ, которое разрешается через примирение низшего с высшим.
Под "положительным противоречием" нужно понимать обнаружение конфликта между нынешней и следующей фазой развития, условно говоря - конфликта между Сегодня и Завтра, "настоящим" и "будущим".
Так, если в 19 веке в Европе это был конфликт элитарного национализма (нац. элита) и социал-демократии (общество), то в 20-м веке - уже конфликт социал-демократии (примат общества) против либерализма (примат личности).
Интересно, отметить, что в настоящее время ось противоречия сместилась на противостояние личных и абсолютных (безотносительных) ценностей. Что позволяет ожидать от будущей стадии раскрытия абсолютных горизонтов.

Забегая вперед скажем, что смысл грядущей стадии эволюции состоит в том, что на смену индивиду, стремящемуся выразить себя отдельно от других, должен придти Индивид, обладающий потенциалом ВСЕХ (тождественный всем).

Однако, вернемся назад, к проблеме «отрицания».

Особенностью отрицательного противоречия, именуемого реакцией, является его принципиальная разрушительность и непримиримость с самим развитием.
Сколь бесспорен тезис, что всеобщее избирательное право в ХХ веке было несомненным шагом вперед, столь же бесспорно, что диктатуры ХХ века (включая Гитлеровскую, Сталинскую, Муссолиниевскую, Франкистскую и т.д) были ничем иным, как абсолютистской реакцией против национальных элит века предыдущего. Аналогичный "сброс" мы имеем счастье созерцать ныне, правда, уже относительно следующей позиции.
Надеюсь, вы догадались, что здесь я говорю о современной России.
По своей интернациональной структуре СССР, при всех прочих недостатках и "минусах", был куда более сложной моделью государственности, чем современная Российская Федерация. Однако, в 1989-1991 гг. интернациональная модель была уничтожена возвратом к национальной, т.е. свершилось явное упрощение - реакция.
Масштаб ее, однако еще не все осознали, впрочем, как и значение. А оно, при всех "но", оказывается довольно "страшненьким".
Не многие, впрочем, догадываются насколько опасной и далеко идущей она является.
Национализм - антипод глобализма. А вместе с тем- и антипод демократии. Но это еще не все. В своей реакционной (антиисторической) интерпретации национализм предстает антиподом самому человечеству, как носителю развития, разумного и творческого начала истории.
Конфликт России с человечеством – не просто случайное явление (которого могло и не быть), не результат непредвиденных политических ошибок, а закономерное следствие всего предыдущего исторического пути.
На предыдущем витке истории ( 1917 г ) Россия отвергала национальную целостность в пользу классового разделения и диктатуры. На нынешнем витке она отвергает глобальную демократию (и общечеловеческие ценности) и гуманизм в пользу национальной исключительности. Демократия (как принцип глобальный, наднациональный, интернациональный) подается как угроза государственному существованию, как враг державности и суверенитета.
Именно в русле этого мировоззрения и существует современная путинская Россия. С грустью и тревогой приходится признать, что именно наша многострадальная страна сегодня находится в эпицентре отрицательного тренда, все последствия которого далеко не очевидны.
Мы - страна мировой реакции. И эта роль была уготована историей нашей стране не "вчера", не "позавчера". По сути дела, она и составляет перманентную особенность нашего исторического пути.
Всмотримся еще раз повнимательнее в корень надвигающегося на мир зла.
Ключевое противоречие сегодняшней эпохи - противоречие между Реакционным Национализмом ( Россия ) и Эгалитарной Демократией (представителем которой является Человечество, как носитель общего). Это фундаментальный конфликт, ибо это конфликт части и целого, неполного и полного, особенного и универсального.
Опять-таки заметим, что Россия в данном случае противостоит не только демократической модели общественного устройства, но и самому человечеству - мировой цивилизации, как глобальному субъекту. Скажем откровенно, такой ситуации мировая история еще не знала.

Впрочем, есть обстоятельство еще поинтереснее. Именно в истории России стандартный трехтактный цикл (Отрицание - Сохранение - Утверждение) прослеживается явственнее, чем где бы то ни было. Именно здесь переход от одной стадии к следующей маркирован максимально четко и носит характер революционных "скачков" . Именно здесь Отрицание проявляет себя во весь голос.
На Западе развитие идет более плавно. В России оно ступенчато.

Суть реформ Петра Первого заключалась в отрицании наследия допетровской Руси. То же самое можно сказать о революциях 1917-го и 1991 годов, только уже по отношению к соответствующим цивилизационным периодам, разделяемым этими революциями.
Советский период начинался именно как отрицание двухвекового национально-имперского цивилизационного пласта в пользу новой эгалитарной цивилизации. Но рядом с тем нельзя не заметить другого. Революция 1917 г. и ближайшие последующие годы ( включая Гражданскую войну и вплоть до конца 1920-х гг) отмечены отбросом к варварским традициям допетровской России, что проявилось не только в деспотическом стиле управления страной, но и в отдельных приметных культурных аксессуарах, вплоть до военной одежды (неслучайно применявшаяся в Красной армии шапка-буденновка так сильно напоминает средневековые шлемы). Что несомненно обращает на себя внимание?
Первые десятилетия советской власти были возвратом к типичному деспотическому абсолютизму, характерному для 15-17 столетий. То обстоятельство, что этот возврат к грозной архаике соседствовал и сочетался с явлениями принципиально нового типа, никак не отменяет его факта. Правление Сталина типически повторяет стилистику управления Ивана Третьего, Ивана Третьего и даже Алексея Михайловича.
И хотя революция 1917 года и отрицала в первую очередь наседие предыдущей петербургской Империи, уже в силу этого отрицания она не могла скрытым образом не повторять тот уровень, который был достигнут на поздней стадии Имперского периода. Положительные и несомненно "прорывные" сдвиги в деле рождения нового погашались отрицательными, столь же мощными, но противоположными по знаку. С точки зрения общего развития культуры и социума, на уровне баланса весь период от 1917 до 1953 гг. представлял собой СКРЫТУЮ стагнацию.
Шаг вперед в общественном развитии по отношению к прошлому Советской цивилизацией был сделан именно тогда, когда Советская цивилизация избавилась от революционного радикализма, т.е. перешла от разрушительного "отрицания" к "сохранению" (принятию) былого наследия. Частичный переход к отказу от революции начался уже при Сталине, но подлинный отказ от радикализма связан с эпохой Хрущева (1954-1964).
Демократизацию советского общества, которая происходит в этот период, конечно, нельзя назвать полноценной, но невозможно отрицать того, что она была и соответствовала мейнстриму времени. К концу 1960-х гг. СССР удалось выстроить социальное общество, базирующееся на более или менее эгалитарных принципах - общество, значительно отличающееся по уровню и условиям жизни от того, какое существовало в Российской империи.
Конец советского периода (особенно 1980-е годы) отмечен ренессансом имперской культурной традиции 19 века, проявившемся в кино, музыке и других областях духовной жизни. Но аналогичный ренессанс древнерусской (допетровской) традиции можно было наблюдать на излете Российской империи - в конце 19 и начале 20 века. В архитектуре- возрождение декоративного древнерусского стиля, начатого эклектикой, нашло продолжение в модерне. В музыке - возврат к историческим корням и старинным древнерусским мотивам. В философии (еще раньше) - идеи славянофильства. В моде - возрождение моды на крупную бороду. В литературе и науке - пристальный интерес к исконной древности, археологии и т.д.
И первое, и второе явления в конце рассматриваемых эпох представляют типичные примеры утверждающей реанимации, которую не следует путать с реакцией, несущей заряд регресса. В отличие от атрибутов реакции, реанимируемые явления получают "новое звучание".

Либеральная революция 1989-1993 гг. в России, обернувшаяся распадом Советского Союза и формированием современной России, имела повесткой построение нового общества - уже не эгалитарного, а либерально-индивидуалистического. Но, как и предшествующая революция 1917-го, она не могла обойтись без регрессивного сброса к свойствам нижестоящей ступени развития.
В действительности, революция 1991-93 годов отрицала советскую эгалитарную традицию в пользу следующей - неолиберальной, т.е., в отличие от свергшей царя революции 1917 года, имела своим главным посылом вовсе не демократизацию как таковую, а индивидуальное раскрепощение личности. Ценой ее была националистическая реакция, т.е. возврат к той самой старой национально-имперской идее, преодоление которой и составляло суть и смысл большевистской революции 1917 года.
Как и в периоде 1917-1922 гг, в событиях начала 90-х годов очень отчетливо просматривается регрессивная составляющая. Перестроечные реформы 1990-х годов обернулись деурбанизацией и восстановлением самых примитивных форм торговли ( в том числе - розничных и ларечных ), отчасти характерyых именно для Российской Империи 18-19 веков. Произошло понижение уровня грамотности, реставрация предельных форм социального и имущественного неравенства. Общественное мышление также подверглось чудовищному упрощению. Возврат к узкому имперскому мышлению являет несомненный шаг назад относительно интернационального мышления, ориентированного на все человечество. Одним словом, здесь мы также видим все признаки "сброса" на 1 ступень ниже. Эти признаки откровенно проявлялись в 1990-е. Но они не менее откровенно проявились и после 2014-го. Здесь, как и в предыдущих аналогичных случаях, регресс сводит на нет одновременные достижения прогресса, связанные с приобретением личных свобод и рыночной экономики.

ЗАГЛЯДЫВАЯ В БУДУЩЕЕ…

В результате реформ 1990-2000-х гг. России так и не удалось построить зрелого либерально-индивидуалистического общества. Напротив, внешне отрицая социальные основы советского периода (включая идеологию) , современная Россия в скрытом виде продолжает фиксироваться на монументальном наследии советской эпохи, не прибавляя к нему чего-то принципиально нового. А это позволяет предположить, что мы до сих пор находимся в первой - революционной фазе наступившего нового трехтактного цикла.
Конец этой фазы и переход к следующей может быть обусловлен лишь одним - отказом от отрицания советского опыта ( вернее, его положительной составляющей ) и включением этого опыта в лоно формирующейся индивидуалистической формации.
В этой связи, грядущая фаза нынешнего цикла должна ознаменоваться: 1) Освобождением от "пещерной" олигархо-аристократической модели, сложившейся в 1990-е годы ( преодоление реакции ), 2) Восстановлением (хотя бы частичным) утраченного интеллектуального потенциала, 3) Уходом от архаичной для 21 столетия и адресующей к позапрошлому веку национально-имперской системы системы координат, 4) Возвратом социума к глобальным, интернациональным, социальным и гуманистическим (общечеловеческим) ценностям.
Зрелый индивидуализм предусматривает предоставление частному человеку максимальных ресурсов для личного самовыражения. Однако, он предполагает и активную позитивную дискриминацию, т.е. усиленную заботу о слабейших, наиболее уязвимых и наименее обеспеченных членах социума, предоставление дополнительных прав и бонусов тем, кто находится в объективно худшем положении. Трудно представить, чтобы Россия ближайшего будущего могла избежать введения прогрессивной шкалы налогообложения, которая существует во всех странах развитого мира.
Как показывает опыт современной Европы, зрелое индивидуалистическое общество не может не быть социальным. И, увы, при всем том, оно не может избежать чудовищной индивидуальной атомизации. Разобщение и замыкание людей "в себе" - его родовая черта. Индивидуальная самоизоляция, стремящаяся к самодовлению - именно то, с чем придется иметь дело. Эпоха зрелого индивидуализма есть время тотального одиночества, проявляющегося почти во всем и оставляющая печать бесплодия на культуре. Казалось бы, это явление есть уже и в современной России. Но в мире будущего она будет проявлена еще резче.
Как бы то ни было, особенно интересной будет завершающая - третья фаза индивидуалистического цикла. Если, как я уже сказал, в грядущей - второй фазе должно состояться принятие советской традиции во имя отталкивания от нее, то общество третьей фазы будет обращено к ней прямым образом. Произойдет ренессанс советской культуры и коммунистических идей. Будет ли он только декоративным? Или принесет неожиданные революционные и разрушительные последствия? Это сказать весьма трудно, поскольку передним краем он будет сталкиваться с наступлением принципиально иной -постлиберальной фазы в истории человечества. Обращение к ярким и эффектным атрибутам, образцам (и идеалам) советского прошлого будет связано, в том числе, с чрезвычайной усталостью людей от дошедшей до предела атомизации. Как и в случае с возрожденной древнерусской культурой в конце 19 века, классической имперской – в конце 1980-х, советскому коммунистическому культурному наследию будет придано некое второе измерение. Можно предположить, что сформируются такие явления, как "неосоветский стиль", "неосоветская музыка", "неокоммунистическое" кино и даже "неокоммунистическое" Интернет-пространство и т.д.
И это не будет просто мода на советский период истории. Это будет общий тренд, связанный с реанимацией яркого наследия этого периода – его оживлением, эффектным переосмыслением и применением к новым условиям жизни.
В любом случае, любая реанимация (преображение) несет в себе созидательный посыл. Она не просто возвращает старые формы, а придает им новые смыслы и звучание.
Есть основания предвидеть, что, как и во всех предыдущих «ренессансах», случающихся на излете культурно-исторической эпохи, в неосоветском ренессансе будет много интересного и оригинального.
А вот последующие изменения будут связаны уже с прямой реакцией против неолиберального этапа истории. Стало быть, речь идет о переходе в новую кульnурно-историческую эпоху - об очередной фазовой катастрофе революционного характера, аналогичной тем, что переживала Россия в 1700-м, 1917-м и 1991 годах. Контуры грядущей фазовой катастрофы просматриваются лишь приблизительно.
Но одно совершенно очевидно.
Френсис Фукуяма был прав. Если не впадать в наивные иллюзии, следует признать, что индивидуализм есть последняя общественная парадигма в рамках человеческой истории, понимаемой именно как История. Выход за этот горизонт – это выход за рамки истории. А следовательно – транзит в совершенно странную реальность, которую даже нельзя описать в терминах социологии.
Как может выглядеть отрицание индивидуализма? Что вообще оно несет?
Мы понимаем, что с одной стороны оно должно означать переход к началу постиндивидуальному, с другой стороны – возврат к доиндивидуальному принципу коллективного общества (реакция). В первом случае мы также видим знаменательную «вилку»: постиндивидуальное начало может трактоваться с двух сторон – положительной и отрицательной. После индивида, обладающего целостным сознанием («я»), идет то, что меньше самого индивида. Что это такое? Конкретное состояние, подличность, подсознание? Да, именно.
Но можно высказаться иначе. Раньше, в долиберальную и доиндивидуалистическую эру, голос индивида был растворен в голосе общества, затем – был выражен отдельно (сегодня). В будущем он будет равен голосу всего общества (целого). Исчезнет всякое различие между «Я индивидуальное» и «Я коллективное». Это будет одно и то же.
Личность преодолеет свою частную ограниченность, обретет абсолютное сознание.

Итак, «вилка принимает вид самого острого и зловещего из возможных противоречий.
С одной стороны, человек перестанет быть целостным – распадется на множество субличностей («под-я»). С другой стороны, он станет абсолютным. Но это два решения, противоположные друг другу. Не видеть этого нельзя.
Однако, мы говорим не только и не просто о переходе на новую ступень эволюции. Мы еще говорим о том, что означенный переход, как и все аналогичные предыдущие, будет иметь разрушительную - реакционную составляющую. Ибо, как мы уже выяснили, революция неразрывно связана с реакцией. В этот раз ее сутью будет реакция против индивида.
Заранее отметим, что она имеет несколько уровней.

Индивид будет отрицаем обществом – коллективным целым, которое будет стремиться поглотить и растворить его в себе.
Здесь рождается одна из высших степеней деспотии - подавление личности уже не властью ( в лице правительства, государства, карательных органов и т.д.), а самим социумом. И самое ужасное, что такая деспотия будет осуществлена под маской социальной демократии, во имя демократии и представителями демократии.
Отчасти заметное движение в этом направлении идет уже сегодня. Под влиянием развивающихся средств электронного наблюдения человеческое общество делается все более прозрачным, и, как следствие - все более контролируемой становится частная жизнь отдельных людей. Приватное пространство явным образом проблематизируется. Фактически, в условиях, при которых каждый его шаг может быть отслежен со спутника, частный человек все более утрачивает право на приватность. Электронная фиксация позволяет не только отследить любые финансовые операции, которые производит индивид, но и осуществить автоматический контроль над ними. Пространство невидимых свободных действий сужается. Многие вещи решаются ЗА субъекта другими, как говорится, в режиме онлайн. Тотальный контроль постепенно проникает во все сферы не только общественных, но и частных (и даже семейных) отношений. На смену добровольному договору все чаще приходит внешнее вменение. Государство навязывает людям различные механизмы обязательного страхования, от которых человек не вправе отказаться.
Это – безусловная реакция против индивидуального начала и отрицание прав личности на приватность.
Однако, и это только начало процесса.
От принципа "Каждый имеет право следить за каждым" к мы рискуем перейти к принципу "Каждый имеет право (обладания) на частную жизнь каждого".
Мало того. Каждый может НАВЯЗАТЬ себя другому – принцип ВЗАИМНОГО ВМЕНЕНИЯ.
А это уже формула тотального порабощения личности обществом.

Тоталитарное общество обычно связывается в уме людей с радикальными экспериментами ХХ века. Однако, мало кто догадывается, что эти эксперименты – лишь «цветочки» по сравнению с тем, что еще предстоит пережить роду Homo на Земле. Впереди человечество ждет худшая вариация социального тоталитаризма из всех возможных.
В доведенной до конечного края форме, данный тоталитаризм означает окончательную фиксацию личности – утрату ею способности к свободному выбору и изменениям. Всякий оказавшийся здесь человек будет сведен к сумме опыта других – сумме законченной, определенной и не увеличивающейся. Тем самым будет реализована формула взаимного порабощения. Когда всякий будет ФИКСИРОВАН в других, он станет бесплодным.
Но и это еще не самое странное. Парадоксальным образом, такое ненормальное сочетание будет означать скрытую и законченную форму индивидуализма – изолированный индивидуализм. Будучи поглощенными и фиксированы общим, люди будут помещены в режим предельной взаимной изоляции, при котором взаимодействие между ними прекратится по причине полного ухода личности в виртуальное пространство. Описываемое поглощение обществом не только не отменяет атомизации, а еще больше увеличивает ее. Именно в при таком раскладе атомизация достигает своего максимального предела.
Абсолютная атомизация превращает человека не только в «раба» социума, но и в раба самого себя. Причем, последнее порабощение можно понимать уже буквально. Именно здесь создаются все условия для того подсубъектного распада, о котором я упомянул выше – личность начинает раздваиваться и дробиться на вереницу внутренних составляющих ( субличностей, «под-я»), каждая из которых начинает противоречить друг другу и «воевать» друг с остальными.

Если современную идеологию называть индивидуализмом, то грядущую можно назвать эгоцентризмом. Отдельное «Я» будет поставлено в центр мироздания и названо богом, имеющим право на свою «вселенную» и неограниченную власть над ней. Проблема, однако, заключается в том, что и то и другое сможет присутствовать только в виртуальной плоскости. «Всемогущий» «владыка» окажется жертвой великого намеренного самообмана. В действительности, виртуальное сознание поставит целью подменить собой подлинное абсолютное сознание, за которое оно себя будет выдавать, будучи его злейшим врагом.

Абсолютное сознание, разумеется, в итоге победит. Но победить оно сможет лишь одним способом – приняв индивидуальное «я» как необходимую составляющую самого себя. А затем – и преобразив его в себе.

Ссылка: https://worldis.me/Vladimirs/blogs/164884