О загадочных особенностях России говорят не одно столетие. И в последнее время даже еще чаще, чем когда бы то ни было. Назвать эти «обвинения» беспочвенными как-то не получается. Да и какой смысл отвергать очевидное? Уже то, что с нами произошло за последние 3,5 года – это ли не доказательство существования «тайны»?!
В самом деле, Россия – странная страна… Но в чем источник ее странности?
Может, прав был Тютчев: «Умом Россию не понять»? В этом случае нам пришлось бы смиренно склонить голову и устраниться от дальнейших рассуждений. Но тем и отличается наука от поэзии, что ученый проникает туда, куда поэт отказывается заглянуть.

Беспристрастный сравнительный анализ всех закономерностей развития приводит к ряду замечательных выводов.
Вывод Первый.
Путь Российской цивилизации лежит в фарватере мирового цивилизационного пути. Ошибочно поэтому думать, что Россия будто бы столь оригинальна, что развивается отдельно от всего остального мира и идет в иную сторону, нежели остальное человечество. Курс движения человечества един и универсален и Россия, конечно же не является исключением.
Между тем, в самом характере исторического движения России наблюдаются бесспорные особенности. И они крайне интересны.
Объяснение особенностей России дается в контексте второго вывода.
Тезис о том, что эволюция Российской цивилизации хронологически отстает от эволюции Западного мира верен. Однако, речь идет о весьма специфическом отставании.
На этом пункте следовало бы задержаться. Действительно, многие коренные общественные изменения, которые происходят на Западе в определенный исторический срок, в России случаются чуть или даже значительно позже. Так, например, к концу 17 столетия уровень российской культуры отставал от соответствующего уровня западноевропейской минимум на 1 - 1,5 века. Особенно это можно заметить по развитию средств коммуникации. В то время, как Запад давно печатал газеты, у нас еще процветал рукописный способ передачи книжных текстов. Столь же существенное отставание от Западной Европы в социальной и культурной сфере можно было наблюдать и в начале ХХ века, перед Революцией 1917 года. Какими бы значительными и впечатляющими не казались нам экономические и технические успехи Российской империи накануне Первой мировой войны, трудно упустить из виду тот факт, что 90% населения этой огромной страны продолжало оставаться попросту безграмотным. Не говоря уже о наличии в начале ХХ века чисто феодальной сословной организации общества, что было явным анахронизмом. Невозможно скрыть от наблюдательного человека и то, что также и в конце 80-х гг. Россия (СССР) серьезно отставала по условиям жизни от большей части европейских стран, не говоря уже о США. Но самым характерным доказательством этого отставания служит даже не тотальный дефицит товаров в позднем СССР, а условия обмена информацией: в то время как в Западе уже получили распространение факсы и персональные видеокамеры, гражданин Советского Союза не имел права держать в своем доме незарегистрированную печатную машинку.

Тезис о запаздывании России настолько стар и банален, что его нельзя даже считать открытием. Мысль об этом высказывали еще до Петра Первого, в том числе - думающие русские люди (например, Котошихин).
А вот следующее концептуальное открытие будет поинтереснее.
Хотя, как было сказано, историческая эволюция России характеризуется эффектом запаздывания (многие изменения происходят у нас позднее) при универсальности вектора движения, переход между основными стадиями здесь выражен в виде внезапных революционных «скачков», которые являются своего рода подобием квантовых скачков в физике. Каждая стадия представляет собой хорошо выраженное агрегатное состояние общества, отделяемое от предыдущего и последующего четко выраженной цивилизационной революцией. Каждая такая революция меняет не только политическую систему, но весь строй и уклад общества, его культурный код, а также формат самого государства.
Чтобы осознать масштаб "квантового скачка", пережитого русским обществом при Петре Великом, достаточно вспомнить, что наряду с внешним культурным обликом нации, он изменил орфографию и склад русского языка. То же самое следует сказать и о революциях 1917 и 1991 гг (в последнем случае, правда, смена строя обошлась без изменения орфографии).
.
Общий вывод получается такой. Если развитие Западного мира отличается относительной постепенностью и больше напоминает пандус, то развитие России по форме похоже на ступенчатую лестницу и состоит из череды ярко выраженных "скачков" и длительных "плато". В отличие от Запада, развитие России носит дискретный, прерывистый характер. Мгновенно перейдя на следующую цивилизационную ступень, русское общество как бы надолго "застывает" в достигнутом качественном состоянии и если и все же далее развивается, то по инерции.
Зато свойства каждой стадии в развитии человечества выражены в России более резко и радикально, нежели в большинстве других стран мира - прежде всего речь о Западе. Русское общество живо усваивает трендовые иностранные идеи и тенденции, но доводит их до крайнего предела. В этом смысле, склонность русского народа к подражательности весьма феноменальна и именно она объясняет нам происхождение тех революционных социальных экспериментов, которые так характеризуют нашу историю.
Усвоив преобладающую прогрессивную идею, русское общество на этом не успокаивается. Оно стремится придать ей тотальность, довести ее до логического конца - до апофеоза.

Русский – максималист по духу. Именно потому любая трендовая идея эпохи здесь выражена максимально.
Будь то идеал просвещения, идеал равенства или индивидуальной независимости.

Из этого обстоятельства вытекает еще одна преинтерейснейшая особенность российской цивилизации. Сразу после очередного совершенного "скачка", русское общество не только быстро догоняет внешний мир, но в некоторых областях начинает даже опережать его. Но, опять-таки, опережать только в контексте заданного общего тренда. Вот почему, к примеру, во времена Екатерины Второй Российская империя многими просвещенными людьми на Западе воспринималась чуть ли не как эталон просвещенного абсолютизма. Вспомним и то, что Петр Первый создавал в России народные школы, тогда как спустя почти полтора века Николай Первый, а спустя еще 40 лет - Александр Третий, напротив, стремились ограничить доступ простых людей к образованию.
Если России и суждено проходить через периоды, когда она в чем-то способна опережать Запад в русле господствующего цивилизационного тренда, то мимолетный эффект "опережения" быстро проходит. А затем сменяется и сам мировой тренд. К концу цивилизационной фазы положение России представляется положением безнадежного отставания. Которое, в свою очередь, и выступает неизбежным катализатором очередного "скачка".

Заметим, что такие явления, как просвещенный абсолютизм, социализм, либерализм возникли отнюдь не на российской почве. Но обостренная восприимчивость русского человека сыграла свою роль: каждое из этих явлений приняло в России вульгарную форму.

Что ж, перейдем от теории к анализу действительности.
Знание особенностей исторического развития России дает нам неплохое пособие как для понимания настоящего, так и в деле прогнозирования будущего нашей страны.
Почему сегодняшняя Россия такова? Что сделало ее такой? Ответ на этот вопрос, в принципе, по умолчанию уже содержится в приведенном рассуждении. Берем преобладающий в мире тренд, сдвигаем чуть вперед по времени и помножаем на российскую специфику.
Нынешнее состояние мировой цивилизации может быть легко определено, как "этап торжествующего индивидуализма". Также как и идея коммунистического равенства семьюдесятью годами ранее и идея просвещения двумя веками до того, эта идея была воспринята и усвоена русским человеком вполне.Она стала основой его мироощущения. Если современное западное общество индивидуалистично, то неудивительно что российское общество ( сложившееся после 1991 года ) является супериндивидуалистическим. Наблюдаемая степень атомизации превосходит даже ту, которая имеет место на Западе.
Современный россиянин - бесшабашный волюнтарист, не желающий считаться ни с кем, кроме себя любимого. Он боготворит свою независимость и готов плевать на остальных, как говорится, "с высокой колокольни". Главное слово для него - "я".
Собственно, на Западе более 40 лет дело обстоит также.
Но, как и полагается, в самореализации "я", как и во всем остальном, русский не знает меры.

Индивидуалистический эгоцентризм современного русского идет еще дальше поведения и образа жизни отдельных людей. В конце концов,"я" может быть и коллективным, оставаясь при этом столь же эгоистическим. В таком же отношении, как личность к другой личности, может находиться народ и государство к другим народам и государствам. Над волюнтаризмом отдельной «безбашенной» личности надстраивается волюнтаризм политической элиты, "в гробу видавшей все правила миропорядка" и способной с легкостью плевать на последствия собственных действий на международной арене . Правда, безбашенность на этом уровне способна грозить глобальными неприятностями, наподобие ядерной войны. Но и том, и в другом случае действует одно и то же правило - "что хочу - то ворочу", вытекающее из гипертрофированного индивидуалистического мироощущения, свойственного той эпохе, в которой мы сейчас живем. В этом смысле, поведение элиты лишь воспроизводит и отражает контуры общественной психологии.

События, произошедшие после 2014 года, кому-то могут показаться очень странными, даже выпадающими из логики времени и истории.
«Караул! Что случилось?! Нас вернули в Средневековье ! » -кричат современные либералы, посыпая голову пеплом. «Архаизация ! Мракобесие ! Катастрофа! Куда же мы попали?! »
Игра власти на державных и националистических чувствах народа с первого взгляда кажется старинным приемом, уводящим в глубокое пещерно-племенное прошлое, очертания которого внешне и вправду никак не вяжется с условиями 21 века. Однако, при трезвом рассмотрении открывается нечто другое. Пожалуй, слово «игра» здесь является ключевым. Новый национализм 21 века - лишь форма коллективного индивидуализма. И в этом смысле представляет собой явление не традиционное, а как раз постмодернистское.

Не задерживаясь на современности, которая нам уже известна, попробуем сделать шаг вперед и ответить на интригующий вопрос "что просматривается в перспективе?".
И вот тут мы приходим к любопытному и крайне важному выводу.
Коллективный субъект больше индивидуума, но над данным коллективным субъектом может стоять еще больший.
Так же как нация крупнее единичного человека, так человечество крупнее нации.
Преодолеть синдром "пещерного национализма" русскому обществу вскоре придется - другой альтернативы не существует. Но преодолеть его оно может только одним закономерным способом – перейдя от культа национального эгоизма (и собственной «исключительности») к культивации общечеловеческого единства. Ведущей идеей грядущего времени должно стать участие всех в общемировом процессе и восприятие человечества, как единой супербольшой семьи. Россия – неотъемлемая часть мира и ее интересы (как, впрочем, интересы все остальных стран) совпадают с интересами и задачами глобального человечества. А потому Россия не только не должна конфронтировать с миром, частью которого она является, она должна служить ему, ибо в этом – залог ее спасения и благополучия.
Скажу еще резче. Россия должна ОТДАТЬ себя миру, навсегда отрекшись от собственного национального «эго». Забыть себя ради человечества – вот, что предстоит ей. В этом - единственный путь спасения.

«Звучит красиво» -скажете Вы. «Но какие именно обстоятельства приведут к такому возвышенному пониманию? Что конкретно должно случиться? » Это сказать уже сложнее. Весьма вероятно, что это будут либо очень суровые ( некие возможные потрясения? Война? Социальная катастрофа? Некое великое открытие? ), либо очень неординарные обстоятельства. А скорее всего – и то и другое вместе. Впрочем, загадывать на сей счет было бы неправильно – велик риск ошибиться.

Понятно лишь то, что выход на новый описываемый уровень самоидентификации потребует от личности интенции к жертвенности и изрядного уровня самоотречения. России, также как и остальному миру предстоит столкнуться с чудовищными испытаниями, выдержать которые можно только одним просматривающимся способом – пройдя через пресловутую «смену парадигмы».
В некотором смысле, здесь наблюдается конец индивидуализма и переход последнего в прямую противоположность.
Обществу следующего этапа (и не только российскому) будут присущи две ключевые интенции – стремление к неограниченному самообразованию и стремление к творчеству. И в той и в другой интенции уже заключено (хотя бы в потенциале) начало принципа саморазвития личности. Но подчеркнем – «только начало». Тем не менее, в грядущем порядке вещей будет отчетливо проглядывать идея, что личность призвана служить человечеству. Заметим – именно «служить», т.е. акцент ставится на альтруистическом безвозмездном действии.
Другое дело, что под «концом индивидуализма» имелся в виду конец индивидуализма личного и группового. Между тем, великой проблемой общества будущего на описываемом этапе является как раз переход к высшей, последней форме эгоизма – и здесь я говорю об эгоизме общечеловеческом.
Действительно, как это ни странно, человечество, как глобальный субъект тоже может вести себя эгоистически и даже (в чем-то) и деспотически. Так, общество может стремиться к подчинению индивидов, к ограничению их прав и свобод в пользу специфически понимаемых интересов целого. Глобальное политическое управление, возникающее в чрезвычайных обстоятельствах, легко представить лишь в форме глобальной диктатуры. А любая диктатура (пусть даже и коллективная), как бы мы на нее не смотрели, есть великое зло, ибо стремится отнять у человека главное – его свободу.
Общество не выполняет своей главной функции, когда само не служит человеку. Поэтому задача людей – сделать так, чтобы общество служило не всем, а каждому в максимально возможной мере. Высший идеал, до которого пока, увы, очень далеко – сделать так, чтобы каждый человек смог сделаться обладателем потенциала всех ( человечества ). Но такой идеал самодостаточности достигается лишь при условии фактического соединения людей в нечто большее, чем даже само общество. Саморазвивающаяся личность – это личность, присоединяющая к себе опыт и сознание других людей. Отсюда – выход на идею социального программирования.

Быть может, в данный момент эта идея должна казаться утопической и фантастичной. Человек может превзойти себя в соединении с другими людьми. Если раньше общество поглощало человека, заставляя его служить себе, то в будущем речь пойдет о ситуации, при которой каждый отдельный человек способен поглощать общество. Социальным программированием называется процесс последовательного взаимного обмена, при котором каждый субъект делается обладателем ресурса всех остальных и, в свою очередь, обогащает последних своим собственным.
«Человек включает общество. Меньший включает бОльшее». Эта формула звучит как будто нереально. И меж тем, эволюция не предлагает другого ответа. Если мы хотим двигаться вперед, мы обязаны ее принять.
Взаимный обмен – необходимое и обязательное условие равновесия. А чистое равновесие подразумевает погашение всех существующих и возможных природных неравенств. О социальных и говорить нечего.
«Там, где двое или трое соберутся во имя Мое, там и Я посреди них» -недаром сказано в Библии. Не об этом ли давно предреченном состоянии идет речь?
Логика исторического развития неумолима. Грядущее общество может быть только альтруистическим. Но и у альтруизма имеется несколько степеней, главных же – только три: добровольная помощь, жертва (дарение), самопожертвование (ради спасения других).
Первое –функция волонтера, второе – назначение благотворителя, третье – миссия программера, призванного изменить мир. Отсюда приблизительно становится ясной и последовательность дальнейших отношений.
Частичное самоотречение от «эго» - лишь пролог к полному, которое, собственно, и достигается на стадии социального программирования. Самоотречение – это отказ от неизменности в пользу «чистого изменения» - программы.
Здесь невольно приходит на ум изречение пророка Исайи: «Всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими» (Ис. 40:3–4).

Казалось бы, причем здесь именно наша страна? Будем рассуждать зрело.
Перспектива социального программирования столь же относится к России, как и ко всему остальному миру. Другой вопрос: будет ли переход к этой стадии в России так же специфичен, как и все предыдущие революционные «скачки», через которые проходила наша страна в прошлом ? Если верить этой закономерности, тогда следует предвидеть, что переход к социальному программированию произойдет на территории России позднее ( насколько ??? ), но будет намного радикальнее и стремительнее. Также можно предвидеть, что именно на территории нашей страны этому переходу будет оказано наибольшее сопротивление и именно здесь будет предпринята жесточайшая попытка остановить прогресс цивилизации.. Быть может, именно в этом и состоит «крест» России…

Ссылка: https://worldis.me/Vladimirs/blogs/163030