Проповедник величественно поднял руку вверх, озарив зал своими сверкающими проницательными глазами. В огромном помещении с мраморными колоннами воцарилась гробовая тишина. Пять тысяч человек с напряжением наблюдали за суховатой рукой небольшого энергично двигающегося человека в черном.

«-Итак, братья, пришло время мне приступать к финалу... Взгляните же на часы... Смотрите, смотрите внимательно, к какой цифре подступила стрелка. Так вот, братья. У каждого учения должны быть и свое начало, и свой итог. Но, таков уж парадокс этого странного мира, что нашему брату далеко не всегда видно самое очевидное и простое. Часто самое простое открывается вместе с самым сложным. Быть может, к счастью для вас и меня, нам довелось жить в эпоху необыкновенную… В каком то смысле, ее можно было бы назвать временем раскрытия последних тайн, да не возгордитесь этой невиданной ответственной участью. Она выпала на ваши плечи не для того, чтобы вы ею упивались. Забудьте про позу и внешние эффекты, они обслуживают гордыню! Помните же великую истину: кому многое дается – с того и спросится многое.»

Черная фигура внезапно замерла на месте. Проповедник неожиданно остановился и нервно посмотрел на собственную руку. Может быть он тоже устал? Или от чего-то плохо себя почувствовал? Как знать?
Заявленные два часа будоражащего «просвещения» подходили к концу. Трудно сказать, на что они была похожи – на настоящую церковную проповедь, или же на полноценную научную лекцию особого типа. Стоящая за кафедрой зеленая доска была испещрена символами, наглядными схемами и математическими знаками.

Взор проповедника, сделавшись совсем необычным и загадочным, устремился куда-то вдаль пространства, словно несся поверх голов слушателей. Его голос сделался громче.
«Итак, милые братья, завершим наше сегодняшнее исследование подведением итогов и выведением главной, главной и… последней формулы... Если хотите, назовите ее Формулой с большой буквы!
У каждой поры- свои «перекосы», у каждого сезона – свои болезни. Вам известно, милые братья, что в былые наивные времена, не столь еще далеко ушедшие от нас, скажем, в годы юности наших родителей и более ранних предков, считалось нормальным и привычным делом противопоставлять религию и науку, и даже смеяться над их несовпадением. Кажущимся несовпадением, подчеркну я. Сегодня мы с трудом освободились от этих псевдо-рациональных предрассудков. И лишь избавившись от них, отбросив шелуху блуждающих сомнений, мы смогли прорваться к особому терминальному знанию, к знанию нового, высшего типа. И вот что, дорогие братья. «Высшего» произносим тихо, спокойно, без опасных и необоснованных заносов в самонадеянную восторженность, ведущую к заносчивости и гордыне… Стремитесь не к славе, а к правде, вернее- к истине...Будьте просты и мудры в кроткой простоте, как завещано известной книгой. Поверьте, у нас ныне есть веские основания именно для такой жизненной позиции. Тем паче, что наше нынешнее знание в чем-то подобно математике, ибо дает нам точную неоспоримую точку опоры, такую же прекрасную, строгую и стройную, как арифметическое число.
Так, дорогие…От какого же числа мы отталкиваемся всегда, как от начала начал? Правильно, братья, от нее самой, от единицы! Вы, конечно, верно поняли мою мысль с самого начала. Вернемся же к тому, о чем я говорил еще час назад, в середине нашего исследования. Что ж. Увенчаем его тем, чем мы и обязаны увенчать его в конце концов. Ведь, наконец, и торжественная симфония подразумевает в заключении финальный аккорд! Прошу прощения за патетический оборот.
Вернемся же к главному предмету.
Единица…А что же такое «единица»?
Может быть, точка отталкивания? Да.
Элементарное «утверждение»? Верно.
Безусловность? Верно.
Первоначало мира? Тоже верно.
Возможность всего сущего? Потенция? Конечно. Опять-таки, вспомним свойства геометрической точки.
«Чистое Бытие»…Да, да, еще раз да. И снова, и снова…
Впрочем, если вы помните, все эти чудесные трактовки мы разобрали в предыдущей части лекции, если можно так выразиться. И все же… Все же, любезные братья…Обратили ли вы внимание на то, какую важную интерпретацию мы случаем или намеренно исключили из нашего рассмотрения до сих пор? А она есть и, можно сказать, напрашивается на ум сходу …Стоит только совершить нехитрую арифметическую операцию, к которой я и вы так привыкли в повседневной жизни.

Многое было сказано о царственной всемогущественной «единице». Многое, да, однако, не все. Один аспект я оставил за кадром и припас для заключительной части нынешнего исследования. Целенаправленно. Целенамеренно. Считайте, что я его специально «забыл», чтобы вспомнить теперь, когда это и полагается…О, братья! Значение сей истины безмерно. Так вот, мы и подошли, пожалуй, к самой значимой формуле из тех, какие только могут стоять перед человеческим рассудком...»

Проповедник сделал характерную паузу, словно замер, пристально всматриваясь в зал. Внимательные слушатели неожиданно вздрогнули, некоторые из них – рефлекторно подались назад. В широко раскрывшихся глазах проповедника происходило какое-то странное необыкновенное движение. Все охватывающее напряжение, подобно волне распространившееся на весь объем зала, нарастало, делаясь сперва упругим, а затем- и жестким.

«Что же такое «единица» в балансовом отношении?
Это среднее между «нулем» и «двойкой». Это середина между Небытием и Сверхбытием, если под цифрой «1» подразумевать Бытие. Сложите 2 и 0 и разделите пополам, тогда вы вновь получите 1. Вот она какая, великая и простая метафизическая арифметика!
Значит, разложить «единицу» мы можем на два производных и полярных начала: Небытие и Дуализм, число 0 и число 2. Они зеркально симметричны и взаимно погашаемы. Но что же мы получим между ними? Расстояние, равное числу 2. А расстояние всегда положительно- и в этом закон высшего безусловного единства. Единства математического и метафизического, абсолютного и безусловного, снимающего все кажущиеся и несуществующие противоречия . Ибо единство позитивно, а позитивность безусловна, а безусловность – едина, и потому- безусловна. Безусловно то что вполне самодостаточно, то что не нуждается в дополнительном условии, как поддерживающем втором начале. Безусловность – отрицание дуализма и самого отрицания. Потому как отрицание – именно атрибут дуализма, свойство присущее раздвоенности, полярности. В данном случае, приведенный пример с расстоянием очень хорош и удачен. У всякой вещи может быть два края, две границы и два конца – правый и левый, верхний и нижний. Однако, расстояние между ними всегда будет одно и то же. Невозможно ведь представить себе расстояние со знаком «минус». Размер любой вещи имеет положительный знак – знак «плюс». Скажем, возможно вообразить протяжение в два километра, однако совершенно нереально представить буквально «минус два километра», то есть протяжение с отрицательным знаком…Только один знак- «плюс», царящий над Вселенной. Благословенная однозначность! Все мы любим однозначность, не правда ли?
Что объединяет «единицу» с «двойкой»? Положительность! Что отделяет «единицу» от «двойки» и оба числа от «нуля»? Положительность! Какой знак стоит за каждым числом истинной «космической» математики, имеющей лишь одно направление? Одно…Одно… Да, одно. Смотрите же истинно, братья. Вселенная благословляется однозначностью… Не потому ли, дорогие братья, и мы так любим однозначность? Не потому ли и мы так беззаветно стремимся к ней вольно или невольно? И не потому ли, наконец, наше истинное стремление тоже однозначно?
Полярность служит противоречию, однозначность олицетворяет гармонию. Полярность имеет лишь относительное значение, в отличие от однозначности, которая абсолютна и неисчерпаемо непротиворечива. И нет в мире такой полярности, такой раздвоенности, которая могла бы соперничать с той однозначностью, на которой зиждется славное мироздание. Напротив, братья. Потому как вторичное не действует без первичного. Однако, в Абсолюте нет меньшего и вторичного, а первичным является все.
Вот, к примеру, любая вещь. Отчего у предмета середина и два противоположных края? Между ними расстояние, как видите. И с какой стороны не посмотрите вы на него, оно будет одним и тем же. Два километра слева направо то же , что два километра справа налево, а середина пути – километр.
Также у «чистого расстояния» нет центра, ибо нет и границ. Ведь «чистое расстояние» суть понятие расстояния, а не расстояние конкретное, которое всегда определено границами данного предмета или вещи. Любой предмет имеет расстояние, но само понятие расстояния не связано ни с одной конкретной вещью. Оно совершенно и универсально, как однозначность. Это свойство вектора. Помните об этом, братья.
И так как «двойка» отделяется от «единицы» в выше приведенном примере с разделением, так и на уровне метафизики Сверхбытие отделяется от Бытия, испускается им, исходит из него по закону положительности. Положительное исходит от условно- равновесного, сверхсуществующее – от существующего, запредельное – от имеющегося. И последнее – не от мира сего. Так как в сем мире существуют условия, и причины, и следствия, а Абсолютный мир – свободен от них. И напротив, является источником всего имеющегося, потому как все служит его благой позитивности.
В нашем математическом примере «единица» – безусловная первоосновная данность «чистого бытия», она же – «утверждение» и «чистая возможность», первопричина, лежащая в основе всего. Отделившаяся от нее «двойка» - есть интенция. «Единица» – равновесие, баланс и середина, отделившаяся «двойка» - положительный вектор, вектор расстояния, которое в любом случае положительно. «Единица» -совершенное начало, отделившаяся «двойка» -завершенное совершенство. Сложив «единицу» с «двойкой», мы получаем самое совершенное из чисел – число «три», воплощающее абсолютное положительное единство».
Говорящий остановился устало выдохнул, после чего взмахнул левой рукой. Он протянул руку к гладкому стакану с водой, который стоял на левом краю кафедры и сделал три глубоких глотка. Смочив просохшее горло , он обратился к залу уже тихим, нехарактерно ласковым голосом.
«Что ж, милые братья. Таким будет финал моей проповеди...Хотите называйте ее проповедью, хотите – лекцией, хотите – как-нибудь еще. Ваше право…Ибо время старых названий прошло… В заключении я хотел бы только добавить и предостеречь вас, что никакие интеллектуальные высоты, на которые… способен взойти горделивый Разум, не могут искупить нравственного бессилия и бездушия, гнездящегося в человеке. И горе тому, кто не удержится и впадет в пленительный соблазн бесполезного тщеславия. Да, братья, днем и ночью твердо помните главное правило. При всем знании, и при всем опыте, которым наградило вас грозное время, помните…Всякое средство не выше цели, ради которой оно существует. Истинное место и предназначение разума – верно служить подстилкой совести, а не наоборот. В мире этом, в мире человеческом и гуманитарном, нравственные высоты гораздо выше высот умственных, а священные моральные задачи – еще выше и значимее задач рассудка. К их-то решению мы и должны день ото дня направлять все наши интеллектуальные и физические силы, усердно и не щадя себя. Ведь, согласитесь, что именно в этой деятельности только и может проявиться магистральная однозначность, то есть –положительность человеческой жизни. Будем же прежде всего цельны в самих себе. Да пусть слова наши никогда не расходятся с делами нашими…»
При произнесении последней фразы голос проповедника немножко дрогнул, словно от внезапно нахлынувшей усталости.
«Ныне и…»
Полагающиеся заключительные три слова проповедника были поглощены могучей волной аплодисментов, охватившей зал. Человек в черном благоговейно сложил руки на груди и медленно аккуратно сошел по ступеням с кафедры. Теперь его лицо казалось необычно усталым и даже изможденным, хотя не более как десять минут тому назад оно светилось энергией.
Аплодисменты медленно затухали, но продолжались еще долго. Вежливо попрощавшись со слушателями и поблагодарив их за проявленное терпение, человек в черном проследовал к служебному выходу, находившемуся в правом переднем углу зала. Через полминуты он уже скрылся за невысокой невзрачной дверью.
Слушатели начали неспешно расходиться и деликатно покидать зал через распахнутые створки центрального парадного выхода. Лишь одна невысокая, даже правильнее сказать - маленькая, по-видимому, странноватая женщина в элегантном компактном красном пиджаке с прической, напоминающей по стилю дамские прически 30-х годов прошлого века, попробовала подойти к служебной двери, чтобы пройти через нее, но была остановлена учтивым охранником в белой форме. Не сумев совершить желаемое, она бросилась назад к главному выходу и быстро исчезла за ним. Выскочив из здания, она направилась влево, по направлению к остановке такси: туда, по ее мнению, наверное, мог проследовать проповедник, если он вообще еще находился где-то здесь. Однако, мужчины в черном не было по- близости. Только какая-то темная фигура маячила в самой дали, в конце улицы и, кажется, спешно удалялась. Маленькая женщина прибавила шаг, затем перешла на рысцу. Однако, чтобы нагнать темную фигуру, нужно было, как минимум, быстро бежать. Женщина побежала и в скором времени начала приближаться к преследуемой ею фигуре. Походка и контуры черной фигуры действительно все более напоминали ей знакомые черты проповедника…Да, сомнений практически не оставалось. Наконец, она приблизилась настолько, что могла слышать доносящиеся до ее слуха обрывки речи мужчины. Мужчина разговаривал по мобильному телефону. При этом он успел несколько раз повернуть голову назад, возможно, спиной почуяв приближение незнакомки. Женщина могла уловить, что разговор шел на повышенных тонах и касался каких-то гастрономических тем. Голос мужчины становился все более нервным и повелительным.
«Как с большими дырками? Твердый? Дорогой! Дура, я же тебе говорил: с плесенью! Сколько раз я тебе говорил, что я люблю сыр с плесенью?! Неужели так трудно сделать в точности, как я тебе многократно вдалбливал, или ты невменяемая совсем?!».
Мужчина резко обернулся и замолк, пристально посмотрев на незнакомку, продолжая держать телефон возле уха.
«Что со мной? Почему прекратил? Ничего… Тут одна идиотка, совсем, видимо, ненормальная, шляется за мной попятам… Что? Какая? Какая идиотка? Слушай, оставь в покое, неважно…Нет…Нет…Не знаю. Чокнутая, наверное. Плесень уличная… Наверное, долго».
Маленькая женщина застыла в оцепенении. Мужчина в черном продолжал неспешно удаляться, раздраженно говоря по телефону.
«На неделе. Все! Все, все, все! Довольно. Ладно, а за мать твою прости, сорвался…Хотя…Хотя эта старуха точно меня доконает…Деньги деньгами, а живем один раз. Все, теперь отстань…Нормально. Как получилось, расскажу дома.»

Наконец, силуэт мужчины скрылся за углом здания.
Дул сильный холодный ветер.
Маленькая женщина простояла в неподвижности не одну минуту. В ее сознании творился великий когнитивный диссонанс.

Ссылка: https://worldis.me/Vladimirs/blogs/130353