Речь – это пожалуй, самое странное и выдающееся из всех дарований Природы, которым довелось овладеть человеку. С полным правом можно заявить, что, наряду с «творческим инстинктом», ни одно свойство не отличает homo sapiens от остальных живых существ , в такой исключительно-сильной мере, как умение использовать средства языка при общении.
Недаром многие религии, включая Иудаизм и Христианство были расположены считать речь Божьим даром. И у нас есть серия веских причин полагать, что это мнение сформировалось вовсе не на ровном месте и выросло не из «узких» догм и архаичных экзистенциальных предрассудков наивных людей.

Ни одно животное, за исключением homo sapiens, не предрасположено к систематической передаче приобретаемого в ходе жизнедеятельности социального опыта, внешним, невещественным способом. Ибо Слово невещественно, не сращено с материей прямым явным образом.
Животные и растения, а также иные царства витального мира, транслируют информацию с помощью молекулы ДНК, т.е. посредством соединений органической химии, в которых она записана. В этом плане, в контексте коммуникации человек сумел «отвязаться» от химической основы, в некотором смысле «возвысился» над веществом. И человек стал первой природной системой, которая сумела совершить этот небывалый «скачок» в надвещественное.

С тех пор развитие возникшей языковой сферы шло одновременно в нескольких плоскостях, относящихся к культуре:
1) Во-первых в плоскости усложнения операционных задач, в результате чего человеку открывались все новые, более сложные структуры бытия.
На первых порах первобытный человек обозначал словами только те вещи, процессы и явления, которые непосредственно видел перед собой, например: дом, дерево, солнце, луна, топор, вода, ветер, бег и т.д. Затем, по мере формирования способности к абстрактному мышлению, люди стали оперировать более общими и отвлеченными понятиями, начали прибегать к теоретическому обобщению. Кроме того, зарождается склонность к метафорическому мировосприятию, нашедшая выражение в структурах языка. Во многом, именно ей обязана своим появлением поэзия, так и художественная литература вообще.
2) Во-вторых, уже давно было подмечено, что важными источниками информации, могут быть не только слова, обозначающие вещи, процессы и явления, но и те формы, в которые слагаются словесные комбинации. Над первым, низшим уровнем буквально понимаемого текста, как последовательности слов, несущих строго-определенное информационное содержание, может быть надстроен пласт надтекста. Последний способен оказывать чрезвычайно мощное, комплексное воздействие на сознание. В структуре надтекста принимает важное участие словарный запас, ритм, темп, образность и метафорическая насыщенность языка, расставляемые акценты, расстановка фраз, звучание оборотов и другие, подчас- неявные, даже намеренно скрытые «тонкие» психологические приемы, часто используемые писателями, желающими произвести определенное впечатление на читателя. Обнаружившие эту закономерность люди стали работать над виртуозностью слога, мелодикой и архитектоникой предложений, придавать своим художественным литературным произведениям особую изящную живописную форму, ибо сама эта форма оказывалась мощным носителем информации более высокого контура с дополнительными смыслами и значениями. Способность мастерской передачи данных смыслов, акцентов и подтекстов с желаемыми изяществом и непринужденностью с некоторых пор сделалась особым искусством, пользующимся высоким статусом и почетом.

В этой связи не грех вспомнить приемы, к которым с вдохновением прибегали такие выдающиеся писатели, как Шекспир, Пушкин, Достоевский, Байрон, Чехов, Джек Лондон, Шолохов, Гете, Высоцкий и другие.

3) Технология письменности, изобретенная за несколько тысячелетий до Новой эры, сыграла важную роль в развитии языка, способствуя его дальнейшей дифференциации, связанной с разделением на бытовой (разговорный) и литературный форматы, а далее- в раздроблении последнего на более частные жанровые варианты. Специализация содействовала выработке тонких нюансов и развитию разнообразных приемов надтекстуального воздействия, т.е. воздействию, приуроченному ко второму контуру языка.

Интересно выяснить, может ли теоретически существовать что-нибудь еще более высокое, нежели этот «Второй контур»? Иными словами, есть ли шанс того, что мы (или наши потомки) когда-нибудь увидят появление еще одного, «Третьего Контура» речи? И если «да», то чем, в каком образе, он будет являться нам / им?

И тут рождается одно интересное неслыханное решение. Если настоящая литература – это поток текстуальной информации, облеченной в художественную форму, т.е. надстроенной надтекстом, то нельзя ли придумать способ, при которой великие смыслы, поэтические метафоры и формы надтекста, подчас латентные, не всегда однозначные и как бы «нависающие» над полотном из слов и предложений, а иногда – и требующие специальной сноровки от подготовленного читателя, будут являться нам напрямую, буквально? Нельзя ли сделать так, чтобы мы «схватывали» и воспринимали их так же внезапно, явно, быстро и непринужденно, как простые слова?
Конечно, такое решение кажется экстравагантным, смелым. Оно требует адекватных ответов на многие практические и технические вопросы, способ решения которых на сегодняшний день еще неизвестен. Возможно, и даже вероятнее всего, эта очаровательная задача вообще является неразрешимой на человеческом уровне в узком понимании этого уровня, и ее выполнение требует выхода на более высокий природный уровень, относящийся к загадочным трансгуманистическим перспективам Разума. Однако, проводимое мной исследование речевой эволюции, вовсе не ставит цель показать ее лишь до определенного заявленного предела. Гораздо интереснее- попробовать «заглянуть» за предел, в частности, дабы понять, как «допредельное» связано с «запредельным», что общего между ними.

Многие гипер- сложные абстрактные понятия и отвлеченные схемы, восприятие и усвоение которых порой требуют от субъекта невероятных умственных усилий и колоссального напряжения, а также подготовленности, в действительности, могут являться усовершенствованному уму (я неспроста подчеркнул прилагательное «усовершенствованный») так же ясно, «грубо и зримо», как представления о водопаде, столе, стуле, ложке, чайнике и других простых предметах повседневной действительности.

Между тем, в иерархии высоких и сложных понятий, первое место принадлежит, безусловно, категории Абсолюта. Ее подлинное постижение составляет наивысшую задачу когнитивной эволюции Разума, потому как за «порогом» ее разрешения открываются уже не когнитивные, а сверхкогнитивные перспективы. Перспективы трансгуманистического, пост-логического, пост-жизненного и Сверхжизненного бытия. И если пространство человеческой культуры во многом конструируется речью, то Сверхжизненное пространство будет формироваться и обустраиваться средствами Над-Речи. Какими?

Что будет лежать в основании этих средств? Рискну предположить.
1. Способность оперировать информацией на первичном, базовом уровне, последствие раскрытия великой «тайны Слова».
2. Проникновение в первозданную суть информационных структур мироздания.
3. Овладение механизмами Математики Качеств
4. Владение надтекстуальными (и надлитературными) инструментами передачи информации (трансбиологические сигнальные системы?)
5. Способность визуализации сложных и сверхсложных абстрактных мыслительных конструкций и смыслов, с «перекодированием» последних в легко воспринимаемые супервизуальные формы (когда некий отвлеченный предмет, описываемый только современным теоретическим языком, субъект воспринимает, так как будто созерцает его раскрытыми глазами).
6. Синетез естественной (нервно-биологической) и вербальной сенсорики в рамках трансбиологической сигнальной системы будущего Сверхорганизма; -это когда формат символической передачи данных составляет основание визуальной системы высшего уровня, наподобие перевода цифрового кода в аналоговый сигнал в современной компьютерной технике. Тогда как обычные люди посредством языковой коммуникации разговаривают, общаются друг с другом, грядущий Сверхорганизм способен «видеть» , «обозревать» и «ощущать» с ее помощью структуры Вселенной, с которой он тесно и активно взаимодействует.
7. Перспективы глобального мыследейственного процесса. Тождество мысли, облаченной в слово, практическому действию, меняющему условия бытия. Исчезновение грани между словом и делом, информацией и материально-творческим процессом- выход на рубежи «чистого творчества», свободного от материальных обстоятельств.

Возможно, я перечислил не все свойства Над-речевой коммуникации. Но и тех, что я осмелился привести, вполне достаточно для понимания того, что она выходит далеко за горизонт типичных представлений настоящего дня, уходя в лучезарную область чарующих трансцендентальных реалий, как правило, неведомых обычному человеку, либо кажущихся ему потусторонними, фантастическими и невероятными.

Ссылка: https://worldis.me/Vladimirs/blogs/125686